Про менеджеров

Про упорство

Однажды такой случай произошел. Одному чуваку на работе дали задание разработать стратегию развития компании на ближайшие пять лет к завтрашнему утру. Ну, он сел, в таблицы зарылся. Изучает. Пишет чего-то.

Все уже домой пошли - а он пишет чего-то.

Уже и уборщица всё помыла, и охранник свет везде погасил, а он пишет. Уже и светать стало, а всё еще горит монитор.

Приходят сослуживцы на работу. Видят - сидит чувак неподвижно, в таблицы смотрит. Домой, значит, не уходил. Работает.

Ну, они сели. Стали про футбол говорить. Работать тоже, опять же. А чувак всё сидит неподвижно, таблицы в мониторе изучает.

Они к нему обращаются - а он, такой неподвижный, молчит. Смотрит не моргая в одну точку. Ну, бывает, занят чувак.

Пришло начальство.

- Где, - говорит, - отчетпо стратегии развития, который мы требовали?

Чувак не отвечает. В таблицы смотрит. Работает. А с краю стола всё готовое лежит. Ну, начальство пошумело, взяло отчет. Потом приходит:

- Молодец, - говорят, - чувак! (по имени там мало кто кого знал) Отличная стратегия. Ты бы сходил, погулял, поспал. А то выглядишь так, будто вчера умер.

А чувак молчит. Таблицы смотрит.

Поработали люди, ушли по домам, а чувак в офисе остался. В ночное пошёл.

Приходят люди - а чувак работает. Выглядит, конечно, не важно. Будто позавчера умер. Но производительность труда - потрясающая. А что - прибавки не требует, кофе не пожирает, коллегам работать не мешает, посторонними делами в рабочее время не занимается. Да и общие показатели очень неплохие. А что выглядит неважно, ну да, бывают издержки. Ему даже страховку оформили. Персональную, да еще и с бесплатным протезированием. Только работай!

Ну и карьерный взлет, конечно. Как мухи вокруг чувака стали летать и запах дюже злой пошёл, его перевели в специально созданный проветриваемый филиал, где поручили развивать новые направления бизнеса и внедрять инновации.

Смех смехом, но благодаря работе этого филиала компания вошла в тройку ведущих в мире.

Говорят, он до сих пор сидит, таблицы изучает.

Про безрукавку

Однажды был такой случай: просыпается Антон утром, а на нем - безрукавка. Шерстяная такая. Тонкая. С пуговицами черными. И кармашком для монеток.

И думает мужик: "Как же так? Я - и в безрукавке?! Шерстяной, тонкой, с пуговицами черными и кармашком для монеток". Никогда не было такого, чтобы он по собственной воле безрукавку надел. Ну, один раз было в институте, но ведь то же не считается, правда?

Вот. Стал он домашних спрашивать - что ж вы, мол, шутку надо мною шутите? Зачем безрукавку надели? А домашние ему в ответ: "да нет, ты всегда ее носил, всегда был такой". Ну, он пожал плечами - быть такого не может. А они ему фотографии показали. И правда! Везде, на всех-всех фотографиях, мужик в безрукавке шерстяной, тонкой, с пуговицами черными и кармашком для монеток. Даже когда в Турцию ездил - на пляже тоже в безрукавке.

Выходит на улицу - а там нет никого. Приходит на работу, говорит: "ребят, фигня какая-то, смотрите - я и в безрукавке. Вот смеху-то!" А они ему: "да мы все в безрукавках!" Глядит мужик - а на всех такие же безрукавки как у него. Шерстяные и для монеток кармашки. Он закричал, давай сдирать с себя безрукавку, рвать её, на землю кидать, а на месте безрукавки две вырастает, а сам он только шире становится. А ему и говорят:

- Безрукавка - это ничего, главное - не попадайся тем, которые в двубортном галстуке!

- А что такое?

- Не знаем. Но они в окно заглядывают. И у двубортных взгляд хищен. Мужик обернулся, но в окне только двубортная тень мелькнула. А на стекле две проплавившиеся красные капающие жженым стеклом точки от хищного взгляда. Заорал тогда Антон и проснулся. Встал, надел джинсы и в интернет пошёл.

Люди в джинсах - они в интернете сидят. Каждому своя резервация.

Про порфавор

Ночью Николаю Андреевичу, менеджеру по связям с продажами, приснились свечи, рифмы и корида.

- Диос сабело локиуэс! Пастас консименето! - воскликнул он, открыл глаза и понял, что прошлая жизнь закончена, а в новой так многого не хватает.

Не хватает солнца. Света. Ветра. Гор. И чтоб всё и сразу.

- Серабсурдокир ку эстипидом паракриир, - бормотал он, пока чистил зубы.

Слова сами как-то сыпались из него, протестуя против каменного муравейника, духоты, пресной воды из-под зачем-то блестевшего раньше крана. Против этого лица в зеркале.

- Донде эльнобде кабальеропудо инконтрар ла натуралеза куантика дель кампо, - твердил он, глядя в завтрак. Жена его, Тоня, мечтательно жевала омлет с сосиской и была погружена в собственные мысли. Ей в эту ночь приснился Боб в настоящей коричневой шоферской кепке.

Борис Борисович возился с пробитым льняным колесом большого грузовика, облепленного стразами. Повернулся он и, так, хитренько прищурившись, сказал: "Мать, неси уже дверь - стучать будем. Жизнь-то налаживается, мать!". С Тоней давно такого не было.

- Коль, хлеба захвати вечерком? - крикнула она, опомнившись, в захлопывающуюся дверь.

Какой всё-таки он. В кепке! В коричневой! Той самой! Ах… Николай Андреевич шел по улице и каждой клеткой, каждой жилкой ощущал, что это невыносимо так просто идти без солнца, без косых теней от одноэтажных домиков. Без чуть терпкого запаха июльской пыли с рыжей выгоревшей дороге. Без синего бездонного неба. Без совсем других, чистых, свежевыстиранных облаков. Без утреннего тепла. Без холма, про который он знал всю жизнь. Без гавани, к которой никогда не бегал мальцом. Без прохлады и жары. Без всего этого моря, смешанного с пыльцой винограда. Без красок. Без всего этого, чего он в жизни не видел, но без чего жить категорически нельзя, как нельзя пройти мимо лавки и не перекинуться парой слов с Педро, сидящим на ящике апельсинов.

- Куда прешь, тварь?

- Консумоканцоне десман сеньоре Педро…

- Сам нахуй иди, мудила!

Метро давило. Асфальт высасывал до капли. Солнце съел крокодил Чуковского, и, похоже, это было давно и правда. Автобус плевался людьми в облепленные разноцветной бумажной сранью ржавые остановки. Лужи лезли за воротник. Что произошло на работе смысла рассказывать нет. Но после того, как Марине Степановне, поварихе бизнес-ланчей, прямо в лицо сказал, что тефтель с рисом это "пердутто паэлья!" - терпение коллег лопнуло. Они взяли телефон. Марине Степановна навзрыд плакала в коридоре, уткнувшись всей собой в весь угол между ресепшеном и шкафом для калош. Ей в ту ночь снилось, как она приготовила зразы, а потом прилетели голуби, в клювах они держали полиэтиленовый пакет из Пятерочки.

- Венсеремос! Порфавор! Порфавор! Макуразон!!! Макуразон порфавор, суки!!! Крик Николая Ильича был гулким и еле-еле сочился жирными каплями сквозь резину дверей старого медицинского рафика. Но, как пишут классики, стены автобуса-психоперевозки и не такое помнят. Практикантка Катя умоляюще смотрела на профессора.

- Карлыльич, Карлыльич, а может его это? Его же, может, просто понять надо?

- Эх, Катенька. Романтик вы, Катенька, да-с, - сказал Карл Ильич сквозь очки, сгорбленно расписывая терапию под такой тусклой настольной лампой, которая изогнулась и с любопытством разглядывала направления.

- Но Карлыльич? Порфавор ведь! Тут просто переводчик нужен…

- Катенька, человек за всю свою жизнь себя понять не всегда может, а вы думаете, что другого человека поймете.

Карлу Ильичу в ту ночь не снилось вообще ничего. Да это и не удивительно - врачи устают очень.

Про показатели

Один раз такой случай был. Менеджер среднего звена проснулся утром от того, что почувствовал себя как-то по-другому. Бодрее, что ли. Жизнерадостнее как-то. Целеустремленее, вроде бы. Другим. Совсем другим. И в общении с друзьями и близкими он как-то стал галантнее, искренне, мягче, предусмотрительней. Лучше стал. И на работе он стал как-то по-другому. Мотивированнее, ориентированнее на результат, более вовлеченнее в процессы коммуникаций с коллегами. Ну и всякое такое. Совсем себя не узнавал. Стал узнавать - почему он теперь другой совсем? Ну, ему и сообщили, что это просто на его место другого взяли. Ну, он привык со временем. Такие дела.

Про командную работу

Один раз такой случай: гнались во сне за менеджером Александром черти, чтобы схватить, в пекло унести и там в масле варить и вилами тыкать. Александр бежит. А они за ним. Александр прыгает с камня на камень. А они за ним. Александр меж деревьев. А они за ним. Падает. Штанину пачкает костюмную. Ботинок от балдинини теряет. А черти не отстают. И не спастись, настигают проклятущие.

Ну, Александр тогда к апостолу Петру: Петр Иононович, тут такая несостыковочка некая есть, возможно ли как-то в обозримые сроки порешать вопрос?

А Петр ему: а чо они за тобой гонятся?

А Александр: да, говорят, я совещания при жизни любил очень, чтоб с коллегами собраться и обсудить всё, выработать подходы, определить стратегии. Помогите, Петр Иононович?

А Петр ему: совещания, гворишь, любил? Помочь, говоришь, тебе? Ну... это обсудить надо...

Прибежала погоня. Отдышалась. Собрались, поговорили. И, знаете, продуктивно посидели: за четыре часа пара очень неплохих концептуальных задач определилась и еще несколько тем для следующих совещаний нарисовалось.

Про судьбу неминучую

Один раз такой случай был. Константин Сергеевич не хотел становиться менеджером. Держался, несмотря на то, что все уже да.

И вот просыпается однажды, глядь - а у него уже левая рука до локтя менеджерская.

Не обратил внимания, к врачам не пошёл. А на следующее утро - пальцы на ногах менеджерские и рука по предплечье менеджерская совсем.

И внутри менеджерство разливается уже.

Идёт он, такой, по городу и понимает, что приходит ему дедлайн.

А навстречу старичок-лесовичок.

- Что с тобой, Константин Сергеевич?

- Да вот, дедушка, менеджером становлюсь.

Не печалься. Я открою тебе важный секрет, тогда всё нормально будет. Только ты меня должен на гору отнести к избушке.

Влез старичок-лесовичок на Константина Сергеевича и тот не закорках его до избушки дотелепал.

Отдышался.

- Ну, давай свой секрет.

- Чтобы не стать менеджером, - говорит лесовичок, - надо мимнимимимнпрраббалрпмр....... хррр... хррр...

И заснул.

А Константин Сергеевич так и не понял - должен ли он минимизировать максимизацию или максимизировать минимизацию.

Задумался и стал менеджером.

А дед проснулся, захохотал и исчез.

Про него потом ещё коллеги по менеджерству в курилке рассказывали.

Про осьминогов

Один раз океанолог по имени Федор пришел устраиваться в магазин рыбных деликатесов менеджером по осьминогам и молюскам. Идут они, значит, между полок со всякими рыбинами, кальмарами, спрутами и прочей морской слюнявой снедью. Федор, значит, всё по латыни называет, говорит кто как называется, где обитает, чем питается, почему этот экземпляр идеально подходит для запеканки, а вот из того хорошо бы рулет сделать.

И проходят мимо аквариума, а в нём сидит большой осьминог с грустным глазом и сизым морщинистым носом. И глазом этим единственным на Федора смотрит.

- Ну-с, а про этот экземпляр что скажете?

- Это... это осьминог Николай.

- Николай?

- Ну... мы его так назвали...

- Почему Николай?

- Да вон, щупальце оторвано. Мы это... друзья в каком-то смысле...

Федор в магазине том не работал.

Какой он нахрен океанолог, если про способности осьминогов к регенерации не знает. Мало ли, что встрепенулся - да может это просто совпало. Ну не мог это быть именно осьминог, который ему помог заметить акулу три года назад, у того щупальце отросло бы сто раз уже. Так что, может, не взяли его потому, что гавно Фёдор сентиментальное, а не океанолог-консультант.

Может потому, что "у нас молодой динамично развивающийся магазин и продавать друзей у нас не принято".

Может потому, что Федор засветил менеджеру промеж очков и галстука на предложение продать осьминога в качестве тестового задания.

А может просто Федор сам отказался. Он планировал горячими продажами заняться, а какие там горячие продажи у холодных осьминогов.

Мало ли...

Причин всегда много.

И океанологов тоже идеализировать не надо.

Смотреть надо было куда идёшь.

Про снега

Один раз такой случай был. Молодой амбициозный подающий определенные надежды менеджер по связям с общественностью Анатолий Ильич стоял на полянке и отхлебывал вискарь из фляги. На голове Анатолия Ильича была шапка с красным пумпоном, а брендированный синий костюм с полосками, изящно минуя шарф и утомленный фитнессом торс, переходил в лыжи, недвусмысленно стремящихся прочь от ног в брендированных ботинках.

- Что ж за ебитта-то такая!!! - пробормотал амбициозный Анатолий Ильич, отхлебнул ещё вискарика и продолжил трясти смартфон.

Батарея села на морозе.

Далее, рассказ мог бы развиваться по следующим направлениям:

1. Замёрз и умер. Банально, поучительно, быстро. Но это неинтересно.

2. Прокричал, покричал, а потом пошёл по лыжне назад и вышел из леса. Но для этого должен быть мозг.

3. Из леса вышли фашисты, потому что Анатолий Ильич вместе с амбициями попал во временную петлю. Пока что это самый очевидный вариант.

4. Инопланетяне похитили.

5. Сожрали медведи. Хотя, вот, инопланетяне - поинтереснее будут.

6. Пришёл домой, стал отогреваться, а мужское менеджерское достоинство уже в сосульку превратилось, жену позвал - так та языком к яйцам примерзла (у всех менеджеров стальные яйца, правда?), а пока скорую вызывали - всё растаяло и к соседям утекло, они сидят на диване и не предполагают...

7. Ветер принёс лепестки роз, а из лесу вышел котёнок и ещё 20 страниц сентиментального бреда...

На самом деле, кричал-кричал, никаких леших или медведей из спячки не поднялось. И общественности, по которой менеджер был, тоже фиолетово до него. Зато через три минуты на вертолете прилетели друзья с ящиком виски и женщинами в пушистых купальниках и шапках дедмороза, и они вместе хорошо зажгли.

Потому что если терять смысл жизни, то лучше вместе и в пятницу.

Про жену

Один раз такой случай был. Пилила жена мужика, что он бестолковый.

- Бестолковый ты! Отставной козы барабанщик!

- Пааазвльте! Не отставной козы барабанщик, а ананасной воды маркетолог! - отвечал мужик, а сам садился продолжал подсчет очередной ебиты для отчета рюмочной.